• Нухов С.ж. Языковая Игра В Словообразовании
• Игра В Дурака С Компьютером

Образование термина 'языковая игра'. Особенности языковой игры. Частным видом игры, проявляющимся в речевой деятельности, выступает языковая игра. В отличие от других видов игры, ее содержанием является закодированная, вербально выраженная информация. Впервые термин «языковая игра» упомянут Л. Витгенштейном, который дал определение «языковой игры» как особого способа манипулирования языком [1,. Телеологический аспект языковой игры, можно ограничить созданием комического эффекта.. Языковая игра в словообразовании: автореф. Усолкина А.В. Языковая игра как текстообразующий фактор: автореф. Наук.— Екатеринбург, 2002. Анализ лексики производился в рамках языковой. Языковая игра. ЯЗЫКОВАЯ ИГРА. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры.

Содержание статьи. ЯЗЫКОВАЯ ИГРА. Известный философ задается вопросом: «Что свойственно всем играм?» и убеждается в том, что любой из потенциальных признаков оказывается неприложимым к некоторым видам игр. – но его нет в пасьянсе. Победа и поражение?

– но его нет в подбрасывании мяча. Ловкость и удача? – но его нет в шахматах. Развлечение – тоже не всегда имеет место. «Ты, в сущности, не знаешь, что ты имеешь в виду под словом игра», – говорит Витгенштейн. Но это не смущает нас, когда мы употребляем слово игра! В Большой Советской энциклопедии игра определяется так: «ИГРА, вид непродуктивной деятельности, где мотив лежит не в результате ее, а в самом процессе».

Можно ли, однако, считать «непродуктивной деятельностью» футбольные, хоккейные, шахматные матчи, приносящие участникам и устроителям громадные прибыли, а зрителям – удовольствие от волнующего зрелища? Интересующий нас вид игры (языковая игра) также не подходит под приведенное выше определение игры: хорошая шутка (вспомним шутки Пушкина, Минаева, Маяковского, остроумные анекдоты) – это продукт, имеющий такую же эстетическую ценность, как любое произведение искусства. Также по теме: Как теща, тощи мощи. Ты тщетность красоты.

Комическое впечатление производит шутливо-надрывное обращение А.Чехова в письме к брату Александру: «Братт!» Любопытны также шутливые подписи, например подпись одного из Полторацких, совмещающая буквы и цифры: 1/ 2цкий, или подпись переводчика Федора Федоровича Фидлера – Ф.Ф.Ф. Либо: Ф 3 (эф в кубе). Иногда языковые шутки обыгрывают (и тем самым подчеркивают) «неприкосновенность» слова (словоформы). Только в шутку его можно рассечь на части: Напишите мне нечто о Карамзине, ой, ых (А.Пушкин). Из анекдотов о рассеянном профессоре Каблукове: Выходя из аудитории, профессор говорит: « Следующая лекция состоится во вторницу», а потом кричит в дверь:« ник!» Рассечение на части слова треволнения остроумно обыгрывается Н.С.Лесковым в рассказе Полунощники: Николай Иванович к наpоду был пpоще, но зато стpасть какой пpедпpиятельный: постоянно он в тpех волнениях, и все спешит везде постанов вопpосу делать. Удачно использует этот пpием Боpис Пильняк в pомане Голый год.

В Москве, в годы Гражданской войны, человек, читая по складам вывеску магазина: « Коммутатоpы, аккумулятоpы», понимает ее в духе pеволюционной непpимиpимости (« Кому – татоpы, а кому – лятоpы») и возмущается неpавнопpавием: « Вишь, и тут обманывают пpостой наpод!» Иногда обыгрывается отсутствие того или иного члена парадигмы. На затруднительности образования формы родит. Числа слова кочерга ( кочерг? Кочерёг?) М.Зощенко построил, как известно, целый рассказ (Напомним, что авторитетные справочные пособия А.А.Зализняка, Н.А.Еськовой и др. Однозначно рекомендуют здесь форму кочерёг, указывая, впрочем, на ее затруднительность).

Нередко обыгрывается невежественное осмысление иностранных имен собственных на - а, -я как обозначающих лица женского пола: Подумаешь, Спиноза нашлась! Сенечка.Мария Сергеевна, я вас любил без нахальства, вежливо, как Данте свою Петрарку (В.Шкваркин).

Комический эффект производит образование сравнительной или превосходной степени от слов, ее не имеющих: Пусть ты черт. Да наши черти / Всех чертей / В сто раз чертей (А.Твардовский. Василий Теркин). Разговор детей: – Мне сам папа сказал. – Мне сама мама сказала. – Но ведь папа самее мамы.

Папа гораздо самее (К.Чуковский. От двух до пяти). Обыгрывание категории лица глагола заключается в употреблении одного лица вместо другого. Этот прием любил использовать А.Чехов. Вот примеры из его писем к жене, О.Л.Книппер-Чеховой, где он шутливо говорит о себе в третьем лице.крепко целую тебя. Не забывай своего мужа. Он ведь сердитый, дерется; Не забывай своего мужа, вспоминай о нем хоть раз в сутки.

Обнимаю тебя, мою пьяницу. Твой муж в протертых брюках, но не пьющий.

Нухов С.ж. Языковая Игра В Словообразовании

Еще пример – обыгрывание категории совершенного вида глаголов на по-, указывающих на непродолжительность действия: Почему ты все дуешь в трубу, молодой человек? Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек (О.Мандельштам). При «нормальном» словоупотреблении, если, например, в кровать можно лечь и полежать в ней, то в гроб можно только лечь.

Языковая игра может состоять, в частности, в нарушении ограничений на образование притяжательных прилагательных. Ср.: Глаза у него Керенского бонапартьи и цвета защитного френч (В.Маяковский). Другое широко распространенное явление – нестандартное использование увеличительных и уменьшительных суффиксов.

Очень любил этот прием М.Е.Салтыков-Щедрин для дискредитации своих героев. Ср.: Но вот он делается чиновником. Не достойный ли, не презренный ли он сосуд. Извините, сосудик!. С каким трепетом берет он в руку бумажку, очинивает ножичком перышко, как работает его миниатюрное воображеньице, как трудится его крохотная мысль, придумывая каждое выраженьице замысловатого отношеньица.

Вот еще несколько примеров из произведений Салтыкова-Щедрина: Проектцы; поэтцы и поэтики; шалуненок; шалунище; болтунище. Сходный эффект имеет употребление русских словообразовательных приставок и суффиксов в иностранных именах собственных, географических названиях. Вот шутка – мрачное политическое пророчество на 2000-й год: Заголовок в газете « Нью-Йорк Таймс»: Колхозники Техасщины, Мичиганщины и Примиссисипья перевыполнили план по весеннему севу. Некоторые синтаксические конструкции допускают двоякое понимание, и это позволяет использовать их в языковой игре: – « Ты что это там, Маничка, так гpомко читаешь!?» – « Истоpию, мама».

– « Так читай пpо себя». – « Да в Истоpии, мамочка, пpо меня ничего не написано» (журнал «Сатирикон»). Какой-то господин, участник похоронной процессии, обратился к соседу: « Вы не скажете, кто покойник?» – « Точно не знаю. Думаю, что как раз тот, что едет в передней карете» (Жюль Ренар).

Деепричастный оборот может указывать на простую одновременность не связанных между собой событий, но может также содержать обоснование того, что описывается в первой части предложения, ср.: Семейная сцена: « Я была дурой, выходя за тебя замуж!» – « Да, но я был тогда так увлечен тобой, что этого не заметил». В ряде случаев шутка строится на намеренном нарушении принципов сочетаемости слов: Уехал поездом, вернулся ослом. Сегодня вечерней лошадью я возвращаюсь в мою милую Одессу (кинофильм Неуловимые мстители). Мальчик спрашивает: А где мама от этой девочки? (по образцу: А где голова от этой куклы?).

Вводные слова и словосочетания типа видишь ли, понимаешь и т.п., казалось бы, уместны при любом обращении на ты. Есть, однако, такие специфические условия, когда их использование приводит к комическому эффекту, например на похоронах: – Спи спокойно, дорогой товарищ! Память о тебе, видишь ли, надолго сохранится в наших сердцах. Некоторые синтаксические конструкции предполагают множественное число входящего в них существительного, которое лишь в шутку может быть заменено на единственное: При Александре I в официальных придворных объявлениях приглашались на приемы люди таких-то званий, а также знатные особы обоего пола.

Жуковский не имел определенного звания по службе при дворе. Он шутил, что в торжественно-праздничные дни и дни придворных выходов он был знатною особою обоего пола ( Русский литературный анекдот). Глаголы, обозначающие физические действия конкретных существ ( бежать, идти, гулять), неохотно сочетаются с обозначениями географических единиц, и чем крупнее единица, тем сильнее ощущается необычность: Но папочка и мамочка уснули вечерком, А Танечка и Ванечка – в Африку бегом. Вдоль по Африке гуляют, Фиги-финики срывают (К.Чуковский.

Комическое впечатление производит использование специальной терминологии – спортивной, военной, научно-технической и т.п. При описании обычных бытовых ситуаций: На свадьбе спортсмена женщина обращается к молодому человеку: – Простите, это Вы жених? – Нет, я выбыл в четвертьфинале.

Эй, славяне, что с Кубани, / С Дона, с Волги, с Иртыша, / Занимай высоты в бане, / Закрепляйся не спеша! Василий Теркин) Признание в любви студента-математика: Наташа, родная, желанная! / Изранил меня треугольник страстей / Заела любовь многогранная (М.Исаковский. Формула любви). Комический эффект может создаваться пародированием особенностей стиля, ср.: С богатой добычей вернулся в родное стойбище охотник Черттезнаев. Каково же было удивление 60-летнего охотника, когда оказалось, что мех двух убитых им лисиц – искусственный!

Это уже не первый случай отстрела в Якутии лисиц с искусственным мехом («Литературная газета», 13-я страница). Нелепость содержания подчеркивает особенности газетного стиля, в частности, его склонность к штампам и претензию на достоверность и точность информации. Большой комический заряд содержится в так называемой макаронической речи, где смешиваются слова и формы из разных языков, ср.: Ардальон Панкратьевич ( нос свеклой, глаза – тусклые) вошел в палату и ( кислым голосом): – Мать, поднеси чарочку. Ардальоновы девы всполохнулись, закивали туловищами, учиняли политес с конверзационом: – Пуркуа, фатер, спозаранку водку хлещете? (А.Флит, пародия на Петра I А.Толстого).

Комический эффект создается здесь смешением трех языков – русского (просторечного-архаичного), немецкого и французского. Многие авторы любят играть не отдельными словами или сочетаниями слов, а целыми текстами. Простое соединение двух текстов (вполне нейтральных или даже поэтически-возвышенных!) может привести к двусмысленности и производить комический эффект, как это происходит в рассказе Н.Тэффи, где совмещаются строчки из двух стихотворений Пушкина: – Пушкин. Был вдохновлен нянькой на свои лучшие произведения.

Вспомните, как отзывался о ней Пушкин: « Голубка дряхлая моя. Голубка дряхлая моя. Сокровища мои на дне твоем таятся.» – Pardon, – вмешался молодой человек.

– это как будто к чернильнице. Существуют общие закономерности общения, которыми должны руководствоваться все говорящие, на каком бы языке они ни говорили. Один из этих постулатов – постулат информативности («Сообщай что-то новое»). Пушкин, нарушая его, добивается комического эффекта в следующем (совершенно неинформативном) обращении к Павлу Вяземскому: Душа моя Павел, / Держись моих правил: / Люби то-то, то-то, / Не делай того-то. / Кажись, это ясно. / Прощай, мой прекрасный.

Другой постулат – постулат истинности или искренности («Говори правду»). Его нарушение также необычно, а иногда может привести к недоразумению. Вспомним сцену, когда Буратино с котом Базилио и лисой Алисой приходят в харчевню: Хозяин харчевни выскочил навстречу гостям – Не мешало бы нам перекусить хоть сухой корочкой, – сказала лиса. – Хоть коркой хлеба угостили бы, – повторил кот – Эй, хозяин, – важно сказал Буратино, – дайте нам три корочки хлеба. – Веселенький, остроумненький Буратино шутит с вами, хозяин, – захихикала лиса.

Между тем Буратино не шутил, он строго следовал постулату истинности (искренности). Он не учел, что Кот и Лиса (как и все мы) склонны преувеличивать (или преуменьшать), ср.: Миллион раз тебе говорил.; Можно тебя на секундочку? Мы привыкли к подобным неточностям, преувеличениям, а Буратино – пока нет. Еще один пример нарушения постулата истинности для создания комического эффекта: Цыганята бегают, грязные – смотреть страшно. Взять такого цыганенка, помыть его мылом, и он тут же помирает, не может вытерпеть чистоты (А.Толстой.

Похождение Невзорова, или Ибикус). Нередко в языковой игре используются особенности разных типов речевых актов (таких, как утверждения, просьбы, вопросы и т.д.). Иногда один тип речевого акта «маскируется» под другой: просьба в виде вопроса ( Вы не могли бы подать мне соль?) и т.д. Вот анекдот, обыгрывающий это явление: Экскурсовод: « Если бы уважаемые дамы минутку помолчали, мы услышали бы ужасающий рев Ниагарского водопада». Просьба помолчать (с элементами упрека) – излагается в виде предположения. Могут обыгрываться также так называемые коммуникативные неудачи (результат разного понимания цели высказывания): Врач – пациентке: « Раздевайтесь!» – « А вы, доктор?».

Игра В Дурака С Компьютером

Литература: Земская Е.А. Речевые приемы комического в советской литературе.

– В кн.: Исследования по языку советских писателей. М., 1959 Падучева Е.В.

Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэрролла. – Семиотика и информатика, вып. М., 1982 Земская Е.А., Китайгородская М.А., Розанова Н.Н. Языковая игра.

– В кн.: Русская разговорная речь. М., 1983 Норман Б.Ю. Язык: знакомый незнакомец. Минск, 1987 Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996 Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры.